Дюрер начал писать стихи в 38, а Пикассо — в 55. Микеланджело сам подготовил свой стихотворный сборник к печати,а сонеты Рафаэля почти случайно нашлись среди его набросков. Россетти зарыл черновики своих поэм в могиле жены,а у Чюрлёниса обычные письма жене — высокая поэзия… Артхив собрал поэтические опыты знаменитых графиков и живописцев.
Микеланджело Буонарроти
Микеланджело обладал феноменальной памятью и знал наизусть едва ли не всю«Божественную комедию» Данте. Его собственные стихи — сонеты и мадригалы — были популярны у современников. 70-летний Микеланджело лично отобрал для печати 93 своих лучших стихотворения,но при его жизни они напечатаны не были и увидели свет лишь спустя три столетия. Градус отчаяния и накал мятежа в стихах — именно Микеланджеловские.
Фрагмент автопортрета
Я нищая падаль. Я пища для морга.
Мне душно,как джину в бутылке прогорклой,
как в тьме позвоночника костному мозгу!
Мне душно,как джину в бутылке прогорклой,
как в тьме позвоночника костному мозгу!
В каморке моей,как в гробнице промозглой,
Арахна свивает свою паутину.
Моя дольче вита пропахла помойкой.
Арахна свивает свою паутину.
Моя дольче вита пропахла помойкой.
Я слышу — об стену журчит мочевина.
Угрюмый гигант из священного шланга
мой дом подмывает. Он пьян,очевидно.
Угрюмый гигант из священного шланга
мой дом подмывает. Он пьян,очевидно.
Полно на дворе человечьего шлака.
Дерьмо каменеет,как главы соборные.
Избыток дерьма в этом мире,однако.
Дерьмо каменеет,как главы соборные.
Избыток дерьма в этом мире,однако.
Я вам не общественная уборная!
Горд вашим доверьем. Но я же не урна…
Судьба моя скромная и убогая.
Горд вашим доверьем. Но я же не урна…
Судьба моя скромная и убогая.
Теперь опишу мою внешность с натуры:
Ужасен мой лик,бороденка — как щетка.
Зубарики пляшут,как клавиатура.
К тому же я глохну. А в глотке щекотно!
Паук заселил мое левое ухо,
а в правом сверчок верещит,как трещотка.
Паук заселил мое левое ухо,
а в правом сверчок верещит,как трещотка.
Мой голос жужжит,как под склянкою муха.
Из нижнего горла,архангельски гулкая,
не вырвется фуга плененного духа.
Из нижнего горла,архангельски гулкая,
не вырвется фуга плененного духа.
Где синие очи? Повыцвели буркалы.
Но если серьезно — я рад,что горюю,
я рад,что одет,как воронее пугало.
Но если серьезно — я рад,что горюю,
я рад,что одет,как воронее пугало.
Большая беда вытесняет меньшую.
Чем горше,тем слаще становится участь.
Сейчас оплеуха милей поцелуя.
Чем горше,тем слаще становится участь.
Сейчас оплеуха милей поцелуя.
Дешев парадокс,но я радуюсь,мучась.
Верней,нахожу наслажденье в печали.
В отчаянной доле есть ряд преимуществ.
Верней,нахожу наслажденье в печали.
В отчаянной доле есть ряд преимуществ.
Пусть пуст кошелек мой. Какие детали!
Зато в мочевом пузыре,как монеты
три камня торжественно забренчали.
Зато в мочевом пузыре,как монеты
три камня торжественно забренчали.
Мои мадригалы,мои триолеты
послужат оберткою в бакалее
и станут бумагою туалетной.
послужат оберткою в бакалее
и станут бумагою туалетной.
Зачем ты,художник,парил в эмпиреях,
к иным поколеньям взвивал свой треножник?!
Все прах и тщета. В нищете околею.
Таков твой итог,досточтимый художник.
к иным поколеньям взвивал свой треножник?!
Все прах и тщета. В нищете околею.
Таков твой итог,досточтимый художник.
Гротескные лица. Микеланджело Буонарроти. 1530, 25.5×35 см.
«Нарочитая грубость,саркастическая бравада и черный юмор автора,вульгарности,частично смягченные в русском изложении,прикрывают,как это часто бывает,ранимость мастера,нешуточный ужас его перед смертью. Впрочем,было ли это для Микеланджело „вульгарным“? Едва ли! Для него,анатома и художника,понятие мышц,мочевого пузыря с камнями и т. д., как и для хирурга, — категории не эстетические или этические,а материя,где все чисто. „Цветы земли не знают грязи“».
Помнишь ли ты море,черный закат?
…Слышишь,как шумят волны?
И играют,и поют. Помнишь?
А большие волны помнишь?.. Помнишь,
какой шар света ты принесла
мне тогда,когда я еще не знал тебя?
Говори со мной,говори много,часто,
как говорила еще до нашей встречи.
И всегда держи в своих ладонях
этот великий огонь…
…Помни,что исполнятся все наши
желания,все мечты. Счастье с нами,
а если судьба слегка мешает и стесняет,
то уж такая у нее привычка…
Я вижу,как горят твои светлые глаза,
как мысль твоя летит метеором,
и,ощущая бескрайнюю радость,
свято,твердо верю,что серость,жалкая
проза никогда не проникнут в наш
Дом. Ты будешь оберегать наш Алтарь,
ты,чудесная моя Жрица! Вся наша
жизнь сгорит на жертвеннике Вечного
и Всемогущего искусства. И скажи —
разве не мы самые счастливые люди на свете?
Я полечу в очень далекие миры,
в края вечной красоты,солнца и сказки,
фантазии,в зачарованную страну,
самую прекрасную на земле. И буду
долго,долго смотреть на все,
чтоб ты обо всем прочитала в моих глазах…
Моя жена
(Адрей Вознесенский,поэт,переводчик стихов Микеланджело)
Рафаэль Санти
Рафаэль Санти. Автопортрет. 1506.
Рафаэль не примерял на себя лавры поэта,и всё же на некоторых из его эскизов находят записанные неразборчивым почерком сонеты. В XIX веке биограф художника Франческо Лонгена собирался опубликовать их,но столкнулся с сопротивлением коллег-филологов. «Умоляю вас, — писал один из них, — отбросьте в сторону мысль напечатать два сонета,являющихся украденными… Подобную безвкусицу могли сочинить разве что бродячие сицилийские трубадуры». Были и те,кто не сомневался в авторстве Рафаэля. Но и они называли его сонеты поэтическими каракулями. Есть и третья точка зрения: раз эти строки написал Рафаэль — значит,они заслуживают внимания. На русский сонеты перевёл итальянист Александр Махов.
Я потерял звезду в житейском море,
Познав немало сладостных мгновений,
Несбыточных надежд и потрясений,
Из-за чего с Амуром ныне в ссоре.
Познав немало сладостных мгновений,
Несбыточных надежд и потрясений,
Из-за чего с Амуром ныне в ссоре.
Его я обвинил в открытом споре
В обмане и коварстве обольщений.
Хоть промолчал мой шаловливый гений,
А я обрёл врага себе на горе.
В обмане и коварстве обольщений.
Хоть промолчал мой шаловливый гений,
А я обрёл врага себе на горе.
Шестой уж пробил,солнце в тучку скрылось,
Взошла на небе бледная луна.
От горечи,что в сердце накопилась,
Взошла на небе бледная луна.
От горечи,что в сердце накопилась,
Бессвязна речь,душа уязвлена.
Но я не сдамся,что б там ни случилось,
В надежде огнь страстей познать сполна.
Но я не сдамся,что б там ни случилось,
В надежде огнь страстей познать сполна.
Альбрехт Дюрер
Альбрехт Дюрер. Автопортрет в меховой шубе. 1500.
В 38 лет Дюрер вдруг начал писать религиозные стихи. Он так увлёкся,что за пару лет,несмотря на сокрушительную критику друзей-поэтов,сочинил около 600 стихотворений. Посвящались они Христу и Пресвятой Деве,святым Екатерине и Варваре,святому Мартину и добрым друзьям. Поэзию Дюрер называл своим новым способом умственного и нравственного совершенствования.
«Дюрер писал не стихи,а проповеди,наставления, — объясняет литератор Игорь Шестков в книге „Меланхолия Дюрера глазами русского“, — Его рифмованные тексты неуклюжи и назидательны. Назидательны и его графические аллегории — только мы этого не замечаем из-за их красоты. Стихи эти сами по себе не интересны. Но они протоколируют страхи и надежды великого художника. Обнажают его внутренний мир».
Будьте Богу верны!
Обретете здоровье
И вечную жизнь на небесах,
Как пречистая дева Мария.
Говорит вам Альбрехт Дюрер —
Покайтесь в грехах
До последнего дня поста,
И заткнете дьяволу пасть,
Одолеете нечистого.
Да поможет вам Господь Иисус Христос
Утвердиться в добре!
Чаще думайте о смерти,
О погребении ваших тел.
Это устрашает душу,
Отвлекает от зла
И греховного мира,
От гнета плоти
И наущений дьявола…
Уильям Блейк
Томас Филлипс. Портрет Уильяма Блейка. 1807
Трудно сказать,кем был Блейк«в первую голову» — художником или поэтом. Он не получил признания при жизни,критики считали Блейка почти безумным,но со времени его смерти становилось всё яснее: гениальный иллюстратор Данте,Мильтона и Библии был одновременно и гениальным поэтом-романтиком,автором«Песен невинности» и «Песен опыта».
Смеющаяся песня
В час,когда листва шелестит,смеясь,
И смеется ключ,меж камней змеясь,
И смеемся,даль взбудоражив,мы,
И со смехом шлют нам ответ холмы,
И смеется ключ,меж камней змеясь,
И смеемся,даль взбудоражив,мы,
И со смехом шлют нам ответ холмы,
И смеется рожь и хмельной ячмень,
И кузнечик рад хохотать весь день,
И вдали звенит,словно гомон птиц,
«Ха-ха-ха! Ха-ха!» — звонкий смех девиц,
И кузнечик рад хохотать весь день,
И вдали звенит,словно гомон птиц,
«Ха-ха-ха! Ха-ха!» — звонкий смех девиц,
А в тени ветвей стол накрыт для всех,
И,смеясь,трещит меж зубов орех, —
В этот час приди,не боясь греха,
Посмеяться всласть: «Хо-хо-хо! Ха-ха!»
И,смеясь,трещит меж зубов орех, —
В этот час приди,не боясь греха,
Посмеяться всласть: «Хо-хо-хо! Ха-ха!»
Данте Габриель Россетти
Уильям Холман Хант. Портрет Данте Габриэля Россетти в возрасте 22 лет. 1883.
Жена Россетти,поэтесса Элизабет Сиддалл,в 32 года умерла от туберкулеза. Мучимый чувством вины,что уделял искусству больше времени,чем любимой,Россетти положил в гроб рукописи своих поэм. Семь лет спустя он получил предложение от издателя напечатать эти ранние стихи. В 1870 году была произведена эксгумация трупа Элизабет. Из стихов,извлеченных из могилы,но не успевших обратиться в прах,сложился сборник«Дом жизни». Поэзии Россетти,отмечают литературоведы,свойственны смелые метафоры,замысловатость языка и образного строя,пронзительная эротичность. Так же,как и в его живописи,в поэзии Россетти преобладают трагические и мистические мотивы.
Иная любовь
Я думал про ушедшую туда,
Где забывают о земле и тлене.
Ей наша жизнь,как духу — вожделенье,
Как райским высям — солнце и звезда.
Любовь нас разделила навсегда,
И в здешней непрестанной перемене
Любимые черты — лишь наважденье,
Лишь призраков туманных череда.
Где забывают о земле и тлене.
Ей наша жизнь,как духу — вожделенье,
Как райским высям — солнце и звезда.
Любовь нас разделила навсегда,
И в здешней непрестанной перемене
Любимые черты — лишь наважденье,
Лишь призраков туманных череда.
Когда глаза я поднял на тебя,
Сидящую у горнего портала,
На пряди кос,на руки — в тот же час
Растаяла,чернея и скорбя,
Безжалостная тень: хоть и стояла,
Как Божий гнев,разъединяя нас.
Сидящую у горнего портала,
На пряди кос,на руки — в тот же час
Растаяла,чернея и скорбя,
Безжалостная тень: хоть и стояла,
Как Божий гнев,разъединяя нас.
Эдгар Дега
Эдгар Дега. Автопортрет в мягкой шляпе. 1858.
Дега жаловался другу-поэту Стефану Малларме,что никак не может найти свежих идей для своих стихов. Ответ Малларме стал афоризмом. «Стихи,дорогой Дега, — сказал он, — создают не из идей — их делают из слов». Поэзию Дега Малларме,тем не менее,очень ценил. Говорил: «Я не сомневаюсь,что этот любитель,который может так сокрушаться по поводу своего же творения, — один из самых примечательных поэтов нашего времени». Другой приятель Дега Алесис Руар издал его сонеты отдельным сборником(тираж,правда,был всего 20 экземпляров). Позднее стихи Дега появлялись в литературных журналах,сопровождаемые его же эскизами. В сонетах Дега тоже часто размышлял о балете.
Природа,знавшая,что ей к лицу покой,
Спала,подобная красавице из сказки.
Но запыхавшийся,счастливый голос пляски
Ей звонко возвестил,что час пришел другой.
Спала,подобная красавице из сказки.
Но запыхавшийся,счастливый голос пляски
Ей звонко возвестил,что час пришел другой.
Пересеченье рук или ноги с ногой,
Движенье,полное желанья,гнева,ласки,
Ритм,уводящий в плен,дающий танцу краски, —
Всё будоражило,во всем был новый строй.
Движенье,полное желанья,гнева,ласки,
Ритм,уводящий в плен,дающий танцу краски, —
Всё будоражило,во всем был новый строй.
Пляшите,красотой не обольщая модной,
Пленяйте мордочкой своей простонародной,
Чаруйте грацией с бесстыдством пополам.
Пленяйте мордочкой своей простонародной,
Чаруйте грацией с бесстыдством пополам.
Вы принесли в букет бульваров обаянье,
Отвагу,новизну. Вы показали нам,
Что создают цариц лишь грим и расстоянье.
Отвагу,новизну. Вы показали нам,
Что создают цариц лишь грим и расстоянье.
Казимир Малевич
Казимир Малевич. Автопортрет. 1933.
Малевич сочинял стихи на протяжении почти всей творческой жизни. Не только шутливо-ироничные,посвященные друзьям(например,художнику Василию Клюну), но и серьёзные,несколько тяжеловесные,полные метафизических вопросов. Малевич-теоретик размышлял о том,что поэзия улавливает и фиксирует нечто неуловимое,то,что,как он выражался,«потоньше мысли и легче и гибче». «Это „нечто“, — писал Малевич, — каждый поэт и цветописец-музыкант чувствует и стремится выразить,но когда соберется выражать,то из этого тонкого,легкого,гибкого — получается „она“, „любовь“, „Венера“, „Аполлон“, Наяды и т. д. Не пух,а уже тяжеловесный матрац,со всеми его особенностями».
«Дрова привезли.»
Взяли пилы топоры веревки,и пошли войною.
На леса. Вошли одетые подпоясанные,
И распоясались и разделись,размеряли тело леса.
Зарубили пометки на старших
И молча,подходили к дереву люди и у самих пальцев
Корней начали пилить. Молча,переносило дерево
боль свою,и смотрело в синий простор.
Оно имело надежду на свои сучья и корни.
Оно думало,что никто не вырвет его с земли.
На леса. Вошли одетые подпоясанные,
И распоясались и разделись,размеряли тело леса.
Зарубили пометки на старших
И молча,подходили к дереву люди и у самих пальцев
Корней начали пилить. Молча,переносило дерево
боль свою,и смотрело в синий простор.
Оно имело надежду на свои сучья и корни.
Оно думало,что никто не вырвет его с земли.
И стихийным бурям противостанут ветви,
и защитят ствол его.
Для этого с каждым годом рождало все новые
и новые сучья.
Ждало бури,а потому глубоко вошли его корни.
И вдруг незаметно в тихий солнечный день,
подошел человек,с ужасной пилой,и спилил
дерево. Закинул веревку и повалил огромное тело
к ногам своим.
Так победил дерево хитрый человек и из тела
срубил себе защиту,добыл огонь и пепел использовал в поля
для овощей.
Вспомнить о дереве побудил меня стук в дверь
«дрова привезли».
Вышли,посмотрели куски тела.
Взял топор колун и эти куски дробил,куски еще боролись
держали крепко тело свое не хотели без боя сдавать ни куска.
Но руки мои вгоняли все больше и дальше
железо-колун,и распалось в щепы полено
Так гордый с победой вошел в жилище
свое нагретое деревом.
и защитят ствол его.
Для этого с каждым годом рождало все новые
и новые сучья.
Ждало бури,а потому глубоко вошли его корни.
И вдруг незаметно в тихий солнечный день,
подошел человек,с ужасной пилой,и спилил
дерево. Закинул веревку и повалил огромное тело
к ногам своим.
Так победил дерево хитрый человек и из тела
срубил себе защиту,добыл огонь и пепел использовал в поля
для овощей.
Вспомнить о дереве побудил меня стук в дверь
«дрова привезли».
Вышли,посмотрели куски тела.
Взял топор колун и эти куски дробил,куски еще боролись
держали крепко тело свое не хотели без боя сдавать ни куска.
Но руки мои вгоняли все больше и дальше
железо-колун,и распалось в щепы полено
Так гордый с победой вошел в жилище
свое нагретое деревом.
(Пунктуация,деление на строфы и кавычки в названии — авторские)
Константинас Микалоюс Чюрленис
Чюрленис с женой Софьей Чюрленене-Кимантайте. Около 1911.
«Вселенная представляется мне большой симфонией; люди — как ноты, — писал Чюрлёнис. — Нет рубежей между искусствами,музыка объединяет в себе поэзию и живопись и имеет свою архитектуру». За короткое десятилетие интенсивного творчества композитор и художник создал около 400 музыкальных произведений и свыше 300 картин и произведений графики. Пробовал себя и в литературе. Свои литературные опыты Чюрленис не публиковал. Его поэтические высказывания остались в его альбомах и письмах жене Софье Кимантайте.
…Слышишь,как шумят волны?
И играют,и поют. Помнишь?
А большие волны помнишь?.. Помнишь,
какой шар света ты принесла
мне тогда,когда я еще не знал тебя?
Говори со мной,говори много,часто,
как говорила еще до нашей встречи.
И всегда держи в своих ладонях
этот великий огонь…
…Помни,что исполнятся все наши
желания,все мечты. Счастье с нами,
а если судьба слегка мешает и стесняет,
то уж такая у нее привычка…
Я вижу,как горят твои светлые глаза,
как мысль твоя летит метеором,
и,ощущая бескрайнюю радость,
свято,твердо верю,что серость,жалкая
проза никогда не проникнут в наш
Дом. Ты будешь оберегать наш Алтарь,
ты,чудесная моя Жрица! Вся наша
жизнь сгорит на жертвеннике Вечного
и Всемогущего искусства. И скажи —
разве не мы самые счастливые люди на свете?
Я полечу в очень далекие миры,
в края вечной красоты,солнца и сказки,
фантазии,в зачарованную страну,
самую прекрасную на земле. И буду
долго,долго смотреть на все,
чтоб ты обо всем прочитала в моих глазах…
Пабло Пикассо
Пабло Пикассо. 1935.
Пикассо начал писать стихи после пятидесяти. Утверждал,что до этого поэзия«дремала» в нём. Знатоки называют Пабло не только великим художником,но и большим поэтом. Стихи Пикассо сюрреалистичны,в них много от сновидений и работы подсознания. По форме это верлибры или так называемая стихопроза без знаков препинания и деления на строфы.
15 декабря 1935 года
лезвие ножа обжигает рану которую вздох нынешнего вечера расщепляет спицами на нити капель — запах мыши попавшейся в мышеловку — растекшееся масло часов — как море — свинцовая нить привязанная к солнцу — висящая на шее дня — земля — пробуждает искушение цвета голубки и раздирает на тысячу обрывков край веера — SOS тени отбрасываемой на середину стола жалкой несчастной маленькой пальмой — подаренной на Пасху любезным флористом — но если малейшая тишина каждый день чуть чаще станет виснуть разодранная на парусе который тянет время — сшей эти губы светлым волоском вдетым в иглу своего глаза.
Читающая женщина. Пабло Пикассо. 161×129 см
Марк Шагал
Марк Шагал и Белла. 1923.
«Стихи Шагала,написанные на идише, — рассказывает переводчик Давид Симанович, — это особый еврейский мир,который он хорошо знал,чувствовал,всегда помнил. В них — Витебск,родители,Белла,история родного народа,и снова и снова — Витебск(«Звенит во мне далекий город»).
Навстречу идешь — и волос твоих пряди
тянутся руки мои обвить.
Ты даришь мне небо,искристо глядя,
и хочется у тебя спросить:
тянутся руки мои обвить.
Ты даришь мне небо,искристо глядя,
и хочется у тебя спросить:
неужели завянут цветы,неужели
их покроет времени лед?..
Ко мне пришла ты — и мы взлетели,
и долго-долго длился полет.
их покроет времени лед?..
Ко мне пришла ты — и мы взлетели,
и долго-долго длился полет.
Мы погасили ночи дыханье
и свечи любви зажгли над землей.
И две души,как одно сиянье,
соединились и стали зарей.
и свечи любви зажгли над землей.
И две души,как одно сиянье,
соединились и стали зарей.
Как забыть я это сумею:
земли и небес укрепляя связь,
любовь моя слилась с твоею,
чтоб после дочь любви родилась.
земли и небес укрепляя связь,
любовь моя слилась с твоею,
чтоб после дочь любви родилась.
И Богу благодаренья мои
за этот подарок добра и любви.
за этот подарок добра и любви.
Можно также вспоминать и цитировать стихи Максимилиана Волошина и рифмованные строки«отца русского футуризма» Давида Бурлюка… Что ж,музы изобразительного искусства и литературы действительно любят компанию друг друга.
Материалы и изображения:https://artchive.ru/publications/4405~10_stikhotvorenij_napisannykh_velikimi_khudozhnikami
