Заголовок данной части нашей армейской саги – пожалуй, самая точная фраза, которой я, если бы меня попросили, охарактеризовал бы армейскую жизнь. А почему – вы, наверное, уже поняли из предыдущих глав. Офицерам, по моему личному мнению, самим плевать на дисциплину. Когда мы еще только «прохлаждались» в НУПе, офицеры ночами увлекались горячительными напитками и, по рассказам моих сослуживцев (сам, как говорится, «свечку не держал»), водили прямо в казарму девушек легкого поведения. И даже по пьяни пытались что-то рассказывать о долге и патриотизме новоприбывшим солдатам. Недалеко от своих «погонированных» сослуживцев ушли и многие из нас, простых рекрутов, не за деньги, а за совесть отдающих долг Родине.

Так вот, по рассказам моих сослуживцев (за что купил, за то и продаю – своими глазами я этого случая не видел), пить водку они начали еще в самом начале пребывания в роте. Где-то, как у нас говорили, «намутили» столь любимое в России пойло и втроем дали волю гражданским воспоминаниям. Вроде как их «спалил» какой-то дедушка – и весь молодой призыв всю ночь занимался спортом.

Также в роте охраны, куда, напомню, попали большинство саратовских ребят, практиковался так называемый налог с самца: все солдаты молодого призыва каждый день сдавали деньги для покупки всяких «вкусностей» караулу – разводная лапша (у нас ее называли бич-пакетами), сладкие рулеты, майонез, пельмени и другие магазинные прелести. Начиналось все с безобидных 10 рублей в день, а доходило до 50-60. Бегали в магазин солдаты нашего призыва, и однажды мой товарищ спалился, то есть его поймали. «Строгий» старлей – командир роты – заставил его съесть эти продукты (лапшу, рулеты, хлеб) в один присест. После двух-трех заглатываний еда пошла у саратовца наружу, и потом он всю ночь мучился от болей в животе и даже не участвовал в ночных бдениях (занятиях спортом) роты охраны. За то, что он спалился, его же и «посадили на бабки». Потом он просил перевод из дома и как-то расплачивался за свою нерасторопность.

В каждой роте есть нештатный почтальон из солдат – он каждый день ходит на почту и приносит извещения о посылках и письмах. Извещения эти не следует показывать офицерам, потому что посылки они обычно раскулачивают – забирают себе пакет пряников или печенья, в разумных пределах, конечно. На солдатском сленге офицеров звали шакалами, потому что они забирали все, что можно, – телефоны, еду и даже мыло, когда мы только прибыли в часть. Мне говорили, что командир роты и старшина любили читать чужие письма. Не знаю, правда это или нет, но дыма без огня, согласитесь, не бывает.

Некоторым солдатам родные и близкие присылали в посылках алкоголь, вот поэтому, чтобы не «палиться», извещения не следовало нести командиру роты. Сами понимаете, горячительные напитки шли по своему прямому назначению – солдаты пили в нарядах и в роте, когда офицеры нас покидали ночью. Однажды мои сослуживцы наклюкались «вискаря», и наутро от одного из них несло перегаром, что учуял всевидящий и всенюхающий старшина – опять звучали «грозные» разговоры про «губу» и всякие страсти, но только этим пустым трепом все и закончилось.

На КПП, если в наряд заступали дежурные, не проверяющие пункт пропуска, мои приятели пили пивко или даже что погорячее. Когда я лежал в лазарете, два моих товарища достали через сослуживца, дежурившего на КПП, бутылку водки и всю ночь развлекались. Наутро повсюду валялись еда и вещи, а моего саратовского друга, как назло,выписали. Его состояние не понравилось старшему прапорщику их роты, и за молчание солдату пришлось заплатить три тысячи целковых.

Другой любитель зеленого змия, отдохнувший в ту ночь, на достигнутом останавливаться не стал. Переодевшись в гражданскую одежду, он вышел через третье КПП и на такси доехал до ближайшего круглосуточного магазина. Там он отоварился на тысячу рублей, после чего почти до утра распивал зелье на КПП, а потом спокойно вернулся в лазарет. И все шито-крыто – никто ни о чем и не догадался даже. А вы говорите: армия, дисциплина и все такое... Никакой дисциплины в нашей части не было: делай что хочешь, только знай, когда и где, и не пались.

Продолжение следует...

Александр Лобецкий