31 октября в рамках 11-й творческой лаборатории «В поисках общего языка» в саратовском ТЮЗе состоялась премьера спектакля «Четырнадцать плюс» по одноименной пьесе Владимира Антипова и Алексея Забегина. Спектакль был взят в репертуар театра по итогам зрительского голосования на предыдущей, 10-й лаборатории, а поставили его петербургский режиссер Семен Серзин и художник Юрий Наместников.
Это уже вторая постановка ТЮЗа, перенесенная на планшет большой сцены, когда зрительские кресла размещаются прямо на сцене, в метре от артистов. По всей видимости, эта находка стремительно входит в моду. Спектакль получился камерным – небольшой по продолжительности, очень искренний, проходящий на одних декорациях, изображающих то ли крышу какого-то дома, то ли трубы, на которых частенько «висят» подростки. При необходимости эти же декорации становятся и «домом» болеющего товарища, и школьным коридором. В принципе, для этого спектакля неважно, где именно происходит действие. Важно, что декорации передают состояние души подростка, которого «шатает» из стороны в сторону от незрелости собственных мнений, из-за чего ему постоянно приходится выбирать верное направление.
Стоит отметить, что спектакль не столько дает ответы на вопросы подростков, сколько просто рассказывает историю мальчика, из которой зрители сами сделают выводы. В постановке нет финальной точки, зато есть многоточие – прекрасная возможность для «юного взрослого», который «знает все сам», поразмышлять на заданную тему. Герой спектакля переживает первую любовь и первые муки, связанные с отъездом объекта обожания. Его впервые в жизни игнорируют, создавая впечатление первого расставания. Перед юношей встают вопросы о том, что такое «любить» и «быть взрослым». Что важнее – выпить пива и развлекаться на бабушкину пенсию, казаться «крутым» или уметь признать свою неправоту, даже если ты один против десяти? Что дороже – поцелуи по требованию девушки или стихи, продиктованные чувствами?
Еще одна тема, которую поднимает спектакль – компьютерная зависимость. Денчик, которого навещают друзья, «чтобы он скорее выздоровел», даже представлен зрителю в костюме спайдермэна. Притом что герой сам говорит о том, что ему плохо стало после компьютерных игрушек, он продолжает играть даже по ночам, обманывая родителей.
Показательно, что пьеса говорит с подростками на их языке – сленговом, свободном, без запретных тем и вместе с тем без нотаций, которые так раздражают. Авторские мнения понятны через оценки самих ребят, понимающих прописные истины, оказавшись в переделках.
При всей важности темы нельзя не говорить о заштампованности некоторых режиссерских приемов, использованных в спектакле. Как отметил критик Олег Лоевский после показа одного из спектаклей лаборатории, «сейчас ни один спектакль не обходится без экрана, титровки и речи в микрофон». Здесь речи в микрофон не было, но без экрана и титровки не обошлось. Причем сложно сказать, насколько эти приемы в данном случае оправданны. Титровка поясняет время событий. Видеоряд был сделан в одной из саратовских школ, где ребятам задавались вопросы о смысле жизни и мечтах. С одной стороны, это многоточие. Но оно поставлено после повисшей над сценой просьбы о прощении, высказанной вернувшейся к герою девушкой. В итоге получился вопрос за вопросом, и финал оказался смазанным. Хотя при отсутствии готовых рецептов в общении с современной молодежью, которая вечно в наушниках, может быть, так и нужно с ними говорить?
Наталья Григорьева
